– Секундочку... Я еще не готова.
– Если ты не откроешь глаза, то испугаешься того, что я сделаю.
– Может, ты поможешь мне? Передвинешь руки к нормальным частям моего тела, и поцелуешь? – раздосадованно попросила Стася.
– Как же ты собиралась заниматься со мной сексом, а? Красная шапочка?
Сладкова хотела ответить, но не смогла. Теплые шероховатые пальцы мягко коснулись ее влажной промежности, и она машинально распахнула глаза.
– Егор...
Он поднял взгляд.
Голод. Жажда. Чистейшее вожделение. Вот что значилось в его потемневших глазах.
– Опускайся вниз, – прозвучало несдержанное хриплое требование.
И она опустилась. Соприкоснулась своей изнывающей плотью с его каменной эрекцией.
– Ох...
Слишком большой, по первым ощущениям. Слишком горячий. Слишком твердый. Слишком пугающий. Слишком приятный. Божественно шелковистый.
«Что ж ты не предупредил, Аравин?» – хотелось ей возмутиться.
Еще не понимала, что эти наивные первые впечатления будут навсегда высечены в девичьей памяти.
– Тихо. Тихо, Сладкая. Замри, – сдавленно выдохнул ей в губы Аравин.
Неосторожно впиваясь ногтями в его плечи, напряженно застыла в мужских руках. И тут же поплыла от чувственного восторга. Попыталась как-то классифицировать череду своих впечатлений. Но мысли беспорядочно смешались в сознании.
– Стася?
Смутное пересечение взглядов.
– Ты как? Нормально? – сдержанно спросил Егор.
– Позже немного повозмущаюсь. А сейчас нормально.
Закусив нижнюю губу, Аравин сосредоточенно кивнул, и Стася неумышленно переключилась со своих разрозненных ощущений на изучение его лица. Сердце сжалось, когда заметила испарину, выступившую на лбу и висках Егора.
Поддаваясь порыву нежности, прижалась губами к его левой брови.
– Полетели, Аравин?
– Полетели.
Его руки двинулись вверх по тонкой спине Стаси. Одна осталась между лопаток, вторая же зарылась в спутанные волосы. Подтолкнул ее к себе, и в следующий миг Стася с головокружением вдохнула его горячее дыхание. Нетерпеливо впилась поцелуем. Чувствуя, как внизу живота скапливаются и колеблются тягучие волны, неприкрыто затрепетала в руках Егора. Потерялась в реальности.
Он пытался быть мягким и осторожным для Стаси. Но она, не сдерживая страсти, целовала его, подхлестывала всецело отдаваться неукротимым желаниям. Пульсируя твердой плотью в исходящих влагой припухлых складочках, боролся с дурманящим разум желанием ворваться внутрь нее одним резким толчком. О, с какой легкостью, с каким безумным удовольствием налитый вожделением член скользил меж бархатной девственной плотью. Губительное испытание. Жаркий соблазн. Маниакальная потребность ощущать Стасину расцветающую женственность. Довести ее до финишной дрожи. Самому взорваться. Взлететь, покидая физическую оболочку тела.
Критической эрогенной зоной Сладковой оказалась грудь. Только Аравин поцеловал, едва захватил торчащий сосок в рот, как девушка громко застонала. Задрожала всем телом, чувственно выдыхая то его имя, то какие-то полузадушенные просьбы.
– Боже... – срывалась Стася шепотом. Царапаясь, бессознательно полосовала его плечи. – Егорушка... я уже сейчас... улечу...
– Скажи, что любишь, Мелкая.
– Боже мой... Конечно, люблю. Люблю, Егор...
– И я люблю, Сладкая. Я так тебя люблю...
Поцеловал ее в губы. Жадно прижал. Окутал своим телом. Провел по ярким мириадам вспышек плотского наслаждения. К пиковой точке их взаимного блаженного освобождения.
Расставались на рассвете. Вымокший за ночь город давил прохладной тишиной и угрюмостью. Впервые у Аравина не возникало умиротворения от этой поникшей сырости.
Отпускал свою Занозу. Отступая, давал ей дорогу.
– До свидания, Егор, – упавшим голосом попрощалась Стася.
– До встречи, принцесса.
Тяжело стучало сердце. Больше не неслось с упоением. Отчетливо замедляясь, тосковало.
Сколько бы себе ни позволил этой ночью, не насытился.
Не нагляделся. Не надышался. Не напился.